Ребята, тут из леса стреляют, вы аккуратнее.
Название: Famous Last Words
Автор: Miz Turwaithiel
Пейринг: Джейкоб/Эдвард
Рейтинг: R
Предупреждения: AU, нецензурная лексика
Содержание: Став вампиром, Белла теряет рассудок и убегает из дому, начиная совершать беспорядочные кровавые убийства. Эдварду и Джейкобу нужно найти и остановить девушку раньше, чем с этим справятся Вольтури.
Переводчик: Тави
Бета: _илиАДа_
Гамма: вождь Мелкая Река
Разрешение на перевод получено.
Предыдущие главыГлава 1 | Глава 2
Глава 3Глава третья
Свадебная церемония прошла в Форксе, а если уж быть до конца точными – в саду дома Калленов. Были здесь и родители Беллы, они обменивались любезностями и старательно не замечали присутствия нового мужа Рене, неуклюже повисшего на ее руке.
День был пасмурный, но, к счастью, дождь так и не пошел, поэтому церемонию провели на улице. Белла была прекрасна – она просто сияла в своем платье. Но когда показались объективы фотоаппаратов, ее улыбка слегка померкла.
- Я нормально выгляжу? – нервно спрашивала она.
- Ты самое красивое создание, которое я когда-либо видел, - произнес Эдвард, с трудом облекая свои чувства в слова. Он никогда прежде не был так счастлив. – Не верится, что мне посчастливилось называть тебя своей женой.
После этих слов ее улыбка снова засияла с прежней силой - так ярко, что почти больно было на это смотреть. Как сильно Эдвард любил ее тогда.
- Я тоже люблю тебя, - сказала она, и когда защелкали вспышки фотокамер, она их даже не заметила.
- Хочешь посмотреть на Большой каньон? - спрашивает Джейкоб.
Эдвард не раз мельком видел Каньон, когда колесил по континенту. На третий или четвертый раз он перестал казаться таким уж чудом природы.
- Ладно, - тем не менее, отвечает он, и лицо Джейкоба в миг озаряет бесстыжая радость. Эдвард уже видел этого выражение - на чьем-то другом лице, так сразу и не вспомнишь.
Он старается покрыть каждый дюйм своего тела одеждой и каким-то дешевым тональным кремом, который покупает в гигантском супермаркете. Но на солнце его руки и лицо все равно блестят.
- Люди заметят, - предупреждает он Джейкоба.
- Да кому какое дело? Пошли смотреть на каньон, - с этими словами Джейкоб выныривает из машины.
Эдвард недовольно смотрит на него и бормочет под нос, что это плохая идея.
Но все равно идет за ним.
Они прогуливаются вдоль огражденного веревкой обрыва. Когда они сталкиваются плечами и Эдвард поднимает на Джейкоба глаза, тот широко ухмыляется:
- По-моему, надо радоваться, что ты просто блестишь, а не взрываешься и не рассыпаешься тут в груду пепла, - оптимистично рассуждает он.
Эдвард смотрит на него исподлобья, но эффект теряется, потому что уголки губ ползут вверх.
- Да уж, это мне грозит только в том случае, если начну превращаться в летучую мышь и спать в гробу.
- А ведь я смотрел «Дракулу». Я знаю все твое секреты, вампирчик.
- О нет, даже не догадываешься, - говорит Эдвард, и Джейкоб от удивления заливается смехом. Он снова врезается в плечо Эдварда, и тот пихает его локтем под ребра. Джейкоб продолжает хохотать.
Большой Каньон так отличается от вечно промозглого Форкса. После ливней на свет запоздало показались цветущие травы, воздух наполнился запахом горячей земли и шалфея, золотым шаром высоко в небе повисло солнце. Эдвард запрокидывает голову, подставляя лицо лучам.
Стоит сентябрь, туристический сезон подходит к концу, поэтому сейчас здесь относительно спокойно. Эдвард оглядывает каньон из-под полей шляпы. Все так же красиво, как и прежде – и красота наполнена жизнью. Эдварда это раздражает.
- Ну что, идем? – спрашивает он.
- Нет, - отвечает Джейкоб, облокачиваясь на заграждения и разглядывая обрывы. – Слушай, ты видишь хоть одного смотрителя?
- Вон там стоит группа туристов, - указывает Эдвард не глядя. – Что ты надумал?
- Полазать немножко, - отвечает, широко улыбаясь, Джейкоб.
Эдвард хмурится.
- Нам нужно в Феникс.
- Всего на минутку. Пошли. Будет весело.
День действительно проходит потрясающе. Эдвард не помнит, когда в последний раз он бегал просто так, ради собственного удовольствии, а не ради удовольствия своих врагов.
- Только после вас, - говорит он и ждет, пока Джейкоб бросится вниз под гору. А затем кидается за ним следом.
- Еще скажи, что было скучно, - говорит Джейкоб, когда они, шесть часов спустя, возвращаются к машине. От него пахнет оборотнем резче, чем за все время, прошедшее после его последнего превращения. Он садится на капот. – Ну давай, скажи, что теперь мы опаздываем, я жду.
Опустив голову, Эдвард позволяет себе слабо улыбнуться.
- Мы действительно опаздываем, - замечает он. – Но… я здорово повеселился.
Джейкоб ухмыляется и качает головой, а затем оборачивается, чтобы посмотреть на оставленный позади каньон.
Даже в темноте Эдвард отчетливо видит его, и спящий пейзаж так же красив, как и тот, что был залит солнцем. Воздух все еще хранит тепло жаркого дня.
- Хорошо было наконец выбраться из машины, - говорит Эдвард.
Он стоит напротив Джейкоба, и пока тот не поднимается с капота, они с ним почти одного роста. Эдвард задумывается, каково было бы с ним драться – вампир против оборотня, не на жизнь, а на смерть. Смогут ли они убить друг друга или сразу откажутся от такого поединка?
Что-то меняется во взгляде Джейкоба.
- Эй, - зовет он. – Иди сюда.
- Зачем? – Эдвард не двигается.
- Иди сюда, - настаивает Джейкоб и хватает его за рубашку, тянет на себя.
Чуть не споткнувшись, Эдвард шагает вперед с несвойственной ему неуклюжестью. Их колени почти соприкасаются.
- Что? – повторяет он недовольно, потому что выражение, с которым Джейкоб смотрит на него, вызывает в нем пусть и не похожие на тревогу, но довольно странные чувства.
Джейкоб протягивает руку и легко касается его щеки - пальцы жесткие и шершавые от мозолей.
Эдвард стоит не шелохнувшись.
- Что ты делаешь? – спрашивает он.
Какое-то мгновение ему кажется, что сейчас Джейкоб поцелует его, потому что он касается рукой подбородка Эдварда и приподнимает его голову. Затем взгляд Джейкоба меняется, и его мысли превращаются в неразборчивые помехи - бурлящую смесь смущения и настороженности, которою Эдвард не в состоянии прочесть, даже если захочет.
Джейкоб опускает руку.
- Ничего. Идем, мы опаздываем.
Эдвард отступает, и Джейкоб спрыгивает с капота, идет к передней двери, старательно не встречаясь с вампиром взглядом.
Вольво уже отнюдь не тот блестящий серебряный автомобиль, каким он был. Он стал унылого серого цвета под слоями пыли и царапинами от щебня, а также обзавелся новой вмятиной, которую оставил Джейкоб несколько недель тому назад. С подвеской тоже что-то не так, и машина сильно качается, когда Джейкоб садится в нее и тяжело хлопает дверью.
Какая разница. У Эдварда есть другие автомобили.
Он тоже садится в машину и поворачивает ключ зажигания. Двигатель оживает, и они выбираются с парковки на шоссе, где от немногочисленных машин видно только красные габаритные огни, быстро растворяющиеся в сумраке. Дорога исчезает под колесами.
«Тупой вампир, - думает Джейкоб, скрестив руки на груди. – Тупая шайка вампиров».
«Зачем ты все это?..» - думает в ответ Эдвард, перестраиваясь и обгоняя медленно плетущийся седан. Джейкоб не отвечает ни мысленно, ни вслух, просто сидит и решительно смотрит прямо перед собой.
- В Феникс приедем через пару часов, - сообщает Эдвард.
Джейкоб просто кивает, еще крепче сжимая челюсти.
За последние несколько недель, несмотря на долгую взаимную неприязнь, они неизвестным образом приблизились к чему-то, похожему на дружбу. Эдвард не понимает, как это случилось, но, как ни странно, ему крайне не хочется это потерять. Каким-то образом оборотень стал для него важен.
- Ты в порядке? – спрашивает Эдвард.
Джейкоб что-то бурчит в ответ, протягивает руку и включает радио. Неровный голос Джонни Кэша заполняет салон.
Хоть всю ее забирай, мою грязную империю. Со мной тебе будет плохо. Со мной тебе будет больно…
Вольво несется сквозь ночь. Они едут дальше.
-
Солнце еще не встало, но на востоке небо над горизонтом становится светлее. Джейкоб спит на переднем сидении. Если Эдвард повернет голову, то увидит его лицо, расслабленное и мирное во сне, пальцы, сжимающие ткань поношенной серой рубашки, глаза, подрагивающие под веками…
Эдвард не смотрит на него. Эдвард внимательно разглядывает простирающуюся перед ним дорогу.
После всего, через что они прошли с Беллой, после боли, любви, радости, слез и крови - после всего этого он не думал, что в его сердце осталось место еще для одного человека. И уж точно он не думал, что этим человеком окажется Джейкоб Блэк.
Впрочем, вот уже несколько лет Эдвард и Джейкоб делили любовь Беллы. Нет ничего странного в том, что и друг друга им тоже, в конце концов, пришлось делить.
-
В Феникс они приезжают пыльным выжженным полуднем, и солнце стоит высоко в голубом-голубом небе.
Мать Беллы живет в глубине долины, в пригородной глуши, в маленьком домике с розовой штукатуркой и крохотным розовым садиком перед ним.
Рене уже не улыбается так ярко, как прежде, и когда она наливает им по стакану холодного чая, ее движения кажутся вялыми и неловкими. Она изучает Эдварда печальными глазами с россыпью морщинок по углам.
- Ты как будто и не изменился со свадьбы, - говорит она.
Джейкоб отворачивается к окну, солнечные зайчики пляшут по его смуглой коже, по подбородку и шее. Он делает глоток чая. Эдвард повторяет за ним, хотя знает, что чуть позже ему придется согнуться где-нибудь на обочине, пытаясь освободить свой желудок от сладкого напитка.
Рене вздыхает. Ее лицо было едва подернуто тонкими морщинами от частых улыбок, когда Эдвард видел ее на свадьбе. Теперь же бороздки пролегли по ее лбу, разошлись по щекам, от носа, уголков губ и глаз, покрывая увядающую кожу своей паутиной. Еще один человек, которому было больно по его вине.
- Я ее не видела, - говорит она. – Очень хотела бы, но… Выходит, и ты не знаешь, где она?
Джейкоб и Эдвард обмениваются взглядами.
- Мы повздорили, - медленно произносит Эдвард. – Я думал, она отправится сюда, но, видимо, ошибся, раз она не зашла к вам.
Рене обхватывает свой стакан с чаем трясущимися пальцами. Даже по ее рукам видно, как она постарела: вены просвечиваются сквозь мягкую кожу, подступающий артрит заставляет утолщаться суставы.
- Нет, - еще раз повторяет она. – Я ее не видела. Вдруг она отправилась в Джексонвилль? Я там живу большую часть года - мой муж, Фил, он играет там за «Санз», может, вы видели его по телевизору, ну, бейсбол, знаете ли…
Как она похожа на Беллу, думает Джейкоб. Вот так должна была бы выглядеть Белла, если бы я смог положить конец ее одержимости бессмертием.
Рене поднимает глаза на Джейкоба.
- Ты ведь квилеут, да? Похож на Билли.
Джейкоб кивает.
- Тебя не было на свадьбе, - замечает она. – Я бы запомнила. Тебя там не было. Кажется, Белла упоминала, что вы с ней были хорошие друзья.
- Когда-то были, - говорит Джейкоб, глядя на стол перед собой, сложив свои большие ладони на дешевой, под дерево, поверхности. – Мы давно не виделись. Хотел пообщаться с ней.
Со вздохом, Рене откидывает с лица волосы, снова глядя на Эдварда.
- Белла хорошая девочка. Она бы не сделала ничего плохого.
На этот раз и Эдвард, и Джейкоб отводят глаза, разглядывая бежевые стены, цветочные узоры на диванных подушках, и молчат.
Рене говорит:
- Вы с Беллой были такой красивой парой. Как жаль, что в тот день пошел дождь, а то свадьба была бы просто идеальной. Ты так ее любил… - ее голос тоскливо умолкает.
Эдвард прочищает горло.
- Я до сих пор ее люблю.
Как бы ему хотелось, чтобы это было ложью.
-
Покинув дом Рене, они направляются на подземную парковку, где оставили Вольво. Джейкоб, прислонившись к стальному борту автомобиля, молчит и под ярким светом флуоресцентных ламп выдергивает из своей рубашки болтающиеся нитки.
Он думает быстро, не очень связно, и слова возникают из радиопомех его сознания обрывками – скорее ключевыми понятиями, чем полностью сформированными слогами и звуками: любовь-ненависть-смерть-ложь-семья-чужие-солнце-ночь.
Почувствовав странное смущение, Эдвард возвращается к собственным мыслям.
- Как можно любить того, кого ненавидишь? – спрашивает Джейкоб. Он пытается не говорить громко, но бетонные стены и столбы подхватывают его голос и отражают с такой силой, что оборотень вздрагивает. – Я хочу сказать, - продолжает он еще тише, - ты же хочешь ее убить? Так как ты можешь до сих пор ее любить?
Эдвард не пытается понизить голос, спрятать боль, убрать из него всякое выражение – так, чтобы по серому безлюдному пространству парковки не разносилось эхо.
- Я ни черта не знаю про любовь.
- Эдвард… - начинает Джейкоб удивленно.
Впервые за долгое время Эдварду холодно, и когда он обхватывает себя руками, то не чувствует ничего, кроме пустоты в том месте, где должно биться его сердце.
- Я не понимаю любовь, - шепотом говорит он. Если бы в его теле было что-то, кроме мертвых, застывших органов, он бы уже заплакал. Но даже этого он лишен.
Джейкоб подходит и притягивает его к себе, крепко обхватывая за пояс и поперек лопаток. Его подбородок утыкается Эдварду в макушку, когда Джейкоб говорит:
- Все будет хорошо. Все пройдет.
Эдвард безвольно стоит в объятиях Джейкоба и чувствует тепло его тела, учащенный пульс, чувствует резкий запах – запах оборотня и молодости.
- Не пройдет, - говорит Эдвард, но все равно поднимает руки, обхватывает широкие плечи Джейкоба и утыкается лбом в его ключицу, все вдыхая и вдыхая запах его кожи.
-
Они снова останавливаются в невнятного вида мотеле, и, сидя на покрывале, Эдвард позволяет своему сознанию выйти из берегов в поисках белого пятна - Беллы - в море чужих мыслей.
В каком-то смысле это его успокаивает. Сейчас ему хотя бы не одиноко.
Где-то там у кого-то другого все складывается хорошо.
Эдвард зарывается ступнями в ворс ковра и ищет белое пятно.
Когда он, в конце концов, выныривает, Джейкоб сидит рядом на кровати и говорит по его мобильному.
- Просто он уже давно так сидит. Я так его и застал, когда пришел. Не знаю. Думаю, он ищет Беллу своими телепатическими фокусами или что-то типа того, - говорит Джейкоб, перекладывая телефон к другому уху и наклоняясь, чтобы развязать шнурки на пыльных ботинках. – Нет, я не смог взять ее след. Стараемся. - Пауза. – Ты уверена, что правильно предсказала? – Эдвард слышит, как голос Элис в трубке неласково сообщает Джейкобу о том, что будущее – штука непростая, и подавляет внезапно возникшую улыбку. – Понял, зря спросил. А есть еще варианты будущего, в которых она бегает где-нибудь поблизости?
Эдвард слегка толкает его в бок, и Джейкоб оборачивается в ответ, коротко улыбается и говорит в трубку:
- Эдвард вернулся из своих метафизических миров или где он там шлялся. Хочешь покричать на него? – Пауза. – Ладно. Счастливо.
Элис что-то говорит, когда Эдвард подносит трубку к уху.
- …а еще было что-то в Италии, но она, кажется, решила не делать этого, потому что я больше не вижу ничего оттуда, и я почти что уверена, что она в Аризоне, так что продолжайте караулить ее маму…
- Элис.
Она замолкает.
- Привет, - ее голос звучит отчего-то застенчиво, и Эдвард слышит, как где-то вдалеке Джаспер разговаривает с Эсме. На миг у него сжимается горло. – Джейкоб говорит, что в Фениксе вы Беллу не нашли.
- Нет никакого толку искать ее мысленно, - устало сообщает Эдвард. – Я прошелся по мыслям всех в этом городе, и либо я просто не вижу, либо ее здесь нет.
- Я могла ошибиться, - замечает Элис. – Я вижу ее сейчас по всему миру, но самые четкие видения – из Аризоны. Но я еще посмотрю. Как ты там?
- Нормально, - Эдвард наблюдает за Джейкобом, который включает дешевый телевизор и, подперев голову руками, смотрит на мелькающие на экране картинки. – Помнишь то свое видение в Нью-Йорке, Элис?
Несколько секунд из трубки доносится только тишина.
- У меня было много видений в Нью-Йорке, - осторожно отвечает она.
Переплетенные руки и ноги, темная и светлая кожа…
Эдвард игнорирует ее колебания, потому что она понимает, о каком видении идет речь, не может не понимать, и потому продолжает:
- Мне интересно, что случится, если оно сбудется?
Элис шумно втягивает воздух. Эдвард ждет, глядя на неподвижные стрелки часов, пока ведущий в телевизоре говорит что-то о войне. Он слышит дыхание Джейкоба.
- А оно сбылось? – спрашивает она так тихо, что он едва разбирает слова.
- Нет.
Разговор прерывается на целую минуту. Наконец, Элис вздыхает и медленно произносит:
- Я не могу настолько точно предсказывать будущее, Эдвард. Случиться может что угодно.
- Но просто… я не хочу больше никому навредить, - отвечает он, комкая пальцами покрывало и чувствуя, как рвется под ногтями дешевая ткань. – И ему тоже не хочу.
Джейкоб оборачивается, вопросительно подняв брови.
- Что поделаешь, - мягко произносит Элис. – Не у меня об этом стоит спрашивать, Эдвард.
Он заставляет себя говорить дальше, хоть слова и дерут горло.
- А с кем мне тогда об этом говорить? Ты предсказываешь будущее, вот и скажи мне, причиню я ему вред или нет.
- Я не могу на такое отвечать, - голос Элис тихий и подавленный, где-то на заднем плане Джаспер интересуется, все ли с ней в порядке. – Мне пора. Не забывай, что я тебя люблю. Звони, если что-то будет нужно.
Эдвард не вешает трубку, и вскоре короткий гудок начинает резать слух.
- Что это было? – спрашивает Джейкоб, усаживаясь на соседней кровати и склонив голову набок.
Эдвард бросает телефон на тумбочку, разглядывает ступни, и думает, что лучше бы сейчас провалиться, чем сидеть, будто онемев.
- Ничего, - бормочет он.
Джейкоб пару секунд изучает его.
- Ладно, - говорит он с недоверием, но все равно отворачивается к телевизору.
Эдвард тоже смотрит туда, но видит только заполняющие экран вспышки зеленых и красных точек, никак не складывающиеся в единую картинку.
-
Если бы ему нужно было выразить словами то, как он себя сейчас чувствовал – насквозь больным и совершенно запутавшимся, – он бы сказал (впрочем, неясно – кому, ведь в такие моменты единственным возможным собеседником ему представлялся лишь он сам), что ожидал чего-то более поэтичного. Но не тут-то было. Это мучительно неловко, слишком резко и, что самое главное, просто больно.
Собственный двойник в его мыслях кивает, и Эдвард пытается опровергнуть то, что он внезапно понял – он больше не страдает из-за Беллы. Он страдает только из-за того, во что он превратился, и как разрушил ее и свою собственную жизни.
-
Стоит поздняя ночь, на небо проливается оранжевый отсвет фонарей, а Джейкоб не спит. Притворяется, что спит, но от Эдварда не ускользает малейшая перемена в его дыхании – после стольких бессонных ночей, проведенных рядом с ним спящим, слушая, как работают его легкие. Эдвард не пытается прочесть его мысли, но его изводит вопрос - о чем же думает Джейкоб в такой ранний час.
Стрелки часов прилипли к циферблату. Эдвард ждет.
- Ты же не спишь, правда? – наконец спрашивает он.
Он чувствует, как Джейкоб рядом с ним напрягается.
- Я же вижу, что не спишь. Что случилось?
Помедлив, Джейкоб переворачивается, подпирает голову рукой и внимательно смотрит на Эдварда непроницаемым взглядом.
- А что, мысли прочесть не можешь?
Это должно было прозвучать более язвительно, но темнота и тишина работают против него, выпивают до дна весь яд из его слов и оставляют только покорность.
Эдвард позволяет себе закрыть глаза и тянется к сознанию Джейкоба. Сегодня его не встречают привычные преграды, его мысли беспрепятственно переплетаются с мыслями оборотня.
Пиздец как фигово. Скучаю по Белле, по старым временам. Я тебя вижу насквозь, знаешь, я знаю, кто ты. Я хочу, чтобы все было честно. Хочу новую жизнь. Хочу тебя.
Они вместе – зрачки Эдварда расширены, рот блестит от слюны. Они целуются, они трахаются…
Эдвард с силой выдирается прочь из этих мыслей, так стремительно, что даже отшатывается к самому краю кровати, цепляясь пальцами за грубые простыни. Джейкоб молча наблюдает за ним.
- Ты не можешь этого хотеть, - в ужасе шепчет Эдвард.
Джейкоб все так же прямо глядит на него, как будто знает, что все ему дозволено, и он действительно видит Эдварда насквозь. Может, так оно и есть.
- Почему нет?
- Не можешь и все, - голос Эдварда взвивается и звучит почти истерично. – Из всех людей в мире тебе уж точно такого хотеть не положено.
- Что, какие-то проблемы с пидорами? – скучным тоном спрашивает Джейкоб, но в выражении его лица начинает просматриваться угроза.
Отнюдь не новая мысль для Эдварда – гомофобия. Он пожил в те времена, когда содомия каралась смертью. Но за многие годы, когда он не делил ни с кем постель и не соблазнялся обществом женщин, он начал задумываться. Целый век тщательного самокопания – достаточный срок, чтобы перестать сомневаться в собственной бисексуальности.
- Дело не в этом.
- Тогда в чем?
Эдвард нервно сглатывает.
- Я причиню тебе боль, - хрипло выдает он. – Просто причиню боль.
- Хоть тебе так и не нравится это признавать, мы равны, - возражает Джейкоб. – Да, абсолютно разные, но равные по силе. Ты точно не сможешь навредить мне больше, чем я тебе позволю.
Эдвард качает головой.
- Я вообще не хочу тебе чем-то навредить.
- А чем ты думал, это кончится, а, Эдвард? Зачем было так далеко заходить, если ты этого не хочешь?
У Эдварда нет ответа.
В повисшей тишине раздается щелчок – включилась система кондиционирования. Полиэстровая занавеска колышется на сквозняке. Джейкоб тянется к Эдварду и касается его щеки.
Эдвард не сопротивляется, не отталкивает Джейкоба. И ничего не предпринимает, когда Джейкоб притягивает его к себе и целует – целомудренно, не размыкая губ и крепко зажмурив глаза, просто и очень спокойно - в этой затхлой комнате мотеля.
Глава 4
Автор: Miz Turwaithiel
Пейринг: Джейкоб/Эдвард
Рейтинг: R
Предупреждения: AU, нецензурная лексика
Содержание: Став вампиром, Белла теряет рассудок и убегает из дому, начиная совершать беспорядочные кровавые убийства. Эдварду и Джейкобу нужно найти и остановить девушку раньше, чем с этим справятся Вольтури.
Переводчик: Тави
Бета: _илиАДа_
Гамма: вождь Мелкая Река
Разрешение на перевод получено.
Предыдущие главыГлава 1 | Глава 2
Глава 3Глава третья
Свадебная церемония прошла в Форксе, а если уж быть до конца точными – в саду дома Калленов. Были здесь и родители Беллы, они обменивались любезностями и старательно не замечали присутствия нового мужа Рене, неуклюже повисшего на ее руке.
День был пасмурный, но, к счастью, дождь так и не пошел, поэтому церемонию провели на улице. Белла была прекрасна – она просто сияла в своем платье. Но когда показались объективы фотоаппаратов, ее улыбка слегка померкла.
- Я нормально выгляжу? – нервно спрашивала она.
- Ты самое красивое создание, которое я когда-либо видел, - произнес Эдвард, с трудом облекая свои чувства в слова. Он никогда прежде не был так счастлив. – Не верится, что мне посчастливилось называть тебя своей женой.
После этих слов ее улыбка снова засияла с прежней силой - так ярко, что почти больно было на это смотреть. Как сильно Эдвард любил ее тогда.
- Я тоже люблю тебя, - сказала она, и когда защелкали вспышки фотокамер, она их даже не заметила.
- Хочешь посмотреть на Большой каньон? - спрашивает Джейкоб.
Эдвард не раз мельком видел Каньон, когда колесил по континенту. На третий или четвертый раз он перестал казаться таким уж чудом природы.
- Ладно, - тем не менее, отвечает он, и лицо Джейкоба в миг озаряет бесстыжая радость. Эдвард уже видел этого выражение - на чьем-то другом лице, так сразу и не вспомнишь.
Он старается покрыть каждый дюйм своего тела одеждой и каким-то дешевым тональным кремом, который покупает в гигантском супермаркете. Но на солнце его руки и лицо все равно блестят.
- Люди заметят, - предупреждает он Джейкоба.
- Да кому какое дело? Пошли смотреть на каньон, - с этими словами Джейкоб выныривает из машины.
Эдвард недовольно смотрит на него и бормочет под нос, что это плохая идея.
Но все равно идет за ним.
Они прогуливаются вдоль огражденного веревкой обрыва. Когда они сталкиваются плечами и Эдвард поднимает на Джейкоба глаза, тот широко ухмыляется:
- По-моему, надо радоваться, что ты просто блестишь, а не взрываешься и не рассыпаешься тут в груду пепла, - оптимистично рассуждает он.
Эдвард смотрит на него исподлобья, но эффект теряется, потому что уголки губ ползут вверх.
- Да уж, это мне грозит только в том случае, если начну превращаться в летучую мышь и спать в гробу.
- А ведь я смотрел «Дракулу». Я знаю все твое секреты, вампирчик.
- О нет, даже не догадываешься, - говорит Эдвард, и Джейкоб от удивления заливается смехом. Он снова врезается в плечо Эдварда, и тот пихает его локтем под ребра. Джейкоб продолжает хохотать.
Большой Каньон так отличается от вечно промозглого Форкса. После ливней на свет запоздало показались цветущие травы, воздух наполнился запахом горячей земли и шалфея, золотым шаром высоко в небе повисло солнце. Эдвард запрокидывает голову, подставляя лицо лучам.
Стоит сентябрь, туристический сезон подходит к концу, поэтому сейчас здесь относительно спокойно. Эдвард оглядывает каньон из-под полей шляпы. Все так же красиво, как и прежде – и красота наполнена жизнью. Эдварда это раздражает.
- Ну что, идем? – спрашивает он.
- Нет, - отвечает Джейкоб, облокачиваясь на заграждения и разглядывая обрывы. – Слушай, ты видишь хоть одного смотрителя?
- Вон там стоит группа туристов, - указывает Эдвард не глядя. – Что ты надумал?
- Полазать немножко, - отвечает, широко улыбаясь, Джейкоб.
Эдвард хмурится.
- Нам нужно в Феникс.
- Всего на минутку. Пошли. Будет весело.
День действительно проходит потрясающе. Эдвард не помнит, когда в последний раз он бегал просто так, ради собственного удовольствии, а не ради удовольствия своих врагов.
- Только после вас, - говорит он и ждет, пока Джейкоб бросится вниз под гору. А затем кидается за ним следом.
- Еще скажи, что было скучно, - говорит Джейкоб, когда они, шесть часов спустя, возвращаются к машине. От него пахнет оборотнем резче, чем за все время, прошедшее после его последнего превращения. Он садится на капот. – Ну давай, скажи, что теперь мы опаздываем, я жду.
Опустив голову, Эдвард позволяет себе слабо улыбнуться.
- Мы действительно опаздываем, - замечает он. – Но… я здорово повеселился.
Джейкоб ухмыляется и качает головой, а затем оборачивается, чтобы посмотреть на оставленный позади каньон.
Даже в темноте Эдвард отчетливо видит его, и спящий пейзаж так же красив, как и тот, что был залит солнцем. Воздух все еще хранит тепло жаркого дня.
- Хорошо было наконец выбраться из машины, - говорит Эдвард.
Он стоит напротив Джейкоба, и пока тот не поднимается с капота, они с ним почти одного роста. Эдвард задумывается, каково было бы с ним драться – вампир против оборотня, не на жизнь, а на смерть. Смогут ли они убить друг друга или сразу откажутся от такого поединка?
Что-то меняется во взгляде Джейкоба.
- Эй, - зовет он. – Иди сюда.
- Зачем? – Эдвард не двигается.
- Иди сюда, - настаивает Джейкоб и хватает его за рубашку, тянет на себя.
Чуть не споткнувшись, Эдвард шагает вперед с несвойственной ему неуклюжестью. Их колени почти соприкасаются.
- Что? – повторяет он недовольно, потому что выражение, с которым Джейкоб смотрит на него, вызывает в нем пусть и не похожие на тревогу, но довольно странные чувства.
Джейкоб протягивает руку и легко касается его щеки - пальцы жесткие и шершавые от мозолей.
Эдвард стоит не шелохнувшись.
- Что ты делаешь? – спрашивает он.
Какое-то мгновение ему кажется, что сейчас Джейкоб поцелует его, потому что он касается рукой подбородка Эдварда и приподнимает его голову. Затем взгляд Джейкоба меняется, и его мысли превращаются в неразборчивые помехи - бурлящую смесь смущения и настороженности, которою Эдвард не в состоянии прочесть, даже если захочет.
Джейкоб опускает руку.
- Ничего. Идем, мы опаздываем.
Эдвард отступает, и Джейкоб спрыгивает с капота, идет к передней двери, старательно не встречаясь с вампиром взглядом.
Вольво уже отнюдь не тот блестящий серебряный автомобиль, каким он был. Он стал унылого серого цвета под слоями пыли и царапинами от щебня, а также обзавелся новой вмятиной, которую оставил Джейкоб несколько недель тому назад. С подвеской тоже что-то не так, и машина сильно качается, когда Джейкоб садится в нее и тяжело хлопает дверью.
Какая разница. У Эдварда есть другие автомобили.
Он тоже садится в машину и поворачивает ключ зажигания. Двигатель оживает, и они выбираются с парковки на шоссе, где от немногочисленных машин видно только красные габаритные огни, быстро растворяющиеся в сумраке. Дорога исчезает под колесами.
«Тупой вампир, - думает Джейкоб, скрестив руки на груди. – Тупая шайка вампиров».
«Зачем ты все это?..» - думает в ответ Эдвард, перестраиваясь и обгоняя медленно плетущийся седан. Джейкоб не отвечает ни мысленно, ни вслух, просто сидит и решительно смотрит прямо перед собой.
- В Феникс приедем через пару часов, - сообщает Эдвард.
Джейкоб просто кивает, еще крепче сжимая челюсти.
За последние несколько недель, несмотря на долгую взаимную неприязнь, они неизвестным образом приблизились к чему-то, похожему на дружбу. Эдвард не понимает, как это случилось, но, как ни странно, ему крайне не хочется это потерять. Каким-то образом оборотень стал для него важен.
- Ты в порядке? – спрашивает Эдвард.
Джейкоб что-то бурчит в ответ, протягивает руку и включает радио. Неровный голос Джонни Кэша заполняет салон.
Хоть всю ее забирай, мою грязную империю. Со мной тебе будет плохо. Со мной тебе будет больно…
Вольво несется сквозь ночь. Они едут дальше.
-
Солнце еще не встало, но на востоке небо над горизонтом становится светлее. Джейкоб спит на переднем сидении. Если Эдвард повернет голову, то увидит его лицо, расслабленное и мирное во сне, пальцы, сжимающие ткань поношенной серой рубашки, глаза, подрагивающие под веками…
Эдвард не смотрит на него. Эдвард внимательно разглядывает простирающуюся перед ним дорогу.
После всего, через что они прошли с Беллой, после боли, любви, радости, слез и крови - после всего этого он не думал, что в его сердце осталось место еще для одного человека. И уж точно он не думал, что этим человеком окажется Джейкоб Блэк.
Впрочем, вот уже несколько лет Эдвард и Джейкоб делили любовь Беллы. Нет ничего странного в том, что и друг друга им тоже, в конце концов, пришлось делить.
-
В Феникс они приезжают пыльным выжженным полуднем, и солнце стоит высоко в голубом-голубом небе.
Мать Беллы живет в глубине долины, в пригородной глуши, в маленьком домике с розовой штукатуркой и крохотным розовым садиком перед ним.
Рене уже не улыбается так ярко, как прежде, и когда она наливает им по стакану холодного чая, ее движения кажутся вялыми и неловкими. Она изучает Эдварда печальными глазами с россыпью морщинок по углам.
- Ты как будто и не изменился со свадьбы, - говорит она.
Джейкоб отворачивается к окну, солнечные зайчики пляшут по его смуглой коже, по подбородку и шее. Он делает глоток чая. Эдвард повторяет за ним, хотя знает, что чуть позже ему придется согнуться где-нибудь на обочине, пытаясь освободить свой желудок от сладкого напитка.
Рене вздыхает. Ее лицо было едва подернуто тонкими морщинами от частых улыбок, когда Эдвард видел ее на свадьбе. Теперь же бороздки пролегли по ее лбу, разошлись по щекам, от носа, уголков губ и глаз, покрывая увядающую кожу своей паутиной. Еще один человек, которому было больно по его вине.
- Я ее не видела, - говорит она. – Очень хотела бы, но… Выходит, и ты не знаешь, где она?
Джейкоб и Эдвард обмениваются взглядами.
- Мы повздорили, - медленно произносит Эдвард. – Я думал, она отправится сюда, но, видимо, ошибся, раз она не зашла к вам.
Рене обхватывает свой стакан с чаем трясущимися пальцами. Даже по ее рукам видно, как она постарела: вены просвечиваются сквозь мягкую кожу, подступающий артрит заставляет утолщаться суставы.
- Нет, - еще раз повторяет она. – Я ее не видела. Вдруг она отправилась в Джексонвилль? Я там живу большую часть года - мой муж, Фил, он играет там за «Санз», может, вы видели его по телевизору, ну, бейсбол, знаете ли…
Как она похожа на Беллу, думает Джейкоб. Вот так должна была бы выглядеть Белла, если бы я смог положить конец ее одержимости бессмертием.
Рене поднимает глаза на Джейкоба.
- Ты ведь квилеут, да? Похож на Билли.
Джейкоб кивает.
- Тебя не было на свадьбе, - замечает она. – Я бы запомнила. Тебя там не было. Кажется, Белла упоминала, что вы с ней были хорошие друзья.
- Когда-то были, - говорит Джейкоб, глядя на стол перед собой, сложив свои большие ладони на дешевой, под дерево, поверхности. – Мы давно не виделись. Хотел пообщаться с ней.
Со вздохом, Рене откидывает с лица волосы, снова глядя на Эдварда.
- Белла хорошая девочка. Она бы не сделала ничего плохого.
На этот раз и Эдвард, и Джейкоб отводят глаза, разглядывая бежевые стены, цветочные узоры на диванных подушках, и молчат.
Рене говорит:
- Вы с Беллой были такой красивой парой. Как жаль, что в тот день пошел дождь, а то свадьба была бы просто идеальной. Ты так ее любил… - ее голос тоскливо умолкает.
Эдвард прочищает горло.
- Я до сих пор ее люблю.
Как бы ему хотелось, чтобы это было ложью.
-
Покинув дом Рене, они направляются на подземную парковку, где оставили Вольво. Джейкоб, прислонившись к стальному борту автомобиля, молчит и под ярким светом флуоресцентных ламп выдергивает из своей рубашки болтающиеся нитки.
Он думает быстро, не очень связно, и слова возникают из радиопомех его сознания обрывками – скорее ключевыми понятиями, чем полностью сформированными слогами и звуками: любовь-ненависть-смерть-ложь-семья-чужие-солнце-ночь.
Почувствовав странное смущение, Эдвард возвращается к собственным мыслям.
- Как можно любить того, кого ненавидишь? – спрашивает Джейкоб. Он пытается не говорить громко, но бетонные стены и столбы подхватывают его голос и отражают с такой силой, что оборотень вздрагивает. – Я хочу сказать, - продолжает он еще тише, - ты же хочешь ее убить? Так как ты можешь до сих пор ее любить?
Эдвард не пытается понизить голос, спрятать боль, убрать из него всякое выражение – так, чтобы по серому безлюдному пространству парковки не разносилось эхо.
- Я ни черта не знаю про любовь.
- Эдвард… - начинает Джейкоб удивленно.
Впервые за долгое время Эдварду холодно, и когда он обхватывает себя руками, то не чувствует ничего, кроме пустоты в том месте, где должно биться его сердце.
- Я не понимаю любовь, - шепотом говорит он. Если бы в его теле было что-то, кроме мертвых, застывших органов, он бы уже заплакал. Но даже этого он лишен.
Джейкоб подходит и притягивает его к себе, крепко обхватывая за пояс и поперек лопаток. Его подбородок утыкается Эдварду в макушку, когда Джейкоб говорит:
- Все будет хорошо. Все пройдет.
Эдвард безвольно стоит в объятиях Джейкоба и чувствует тепло его тела, учащенный пульс, чувствует резкий запах – запах оборотня и молодости.
- Не пройдет, - говорит Эдвард, но все равно поднимает руки, обхватывает широкие плечи Джейкоба и утыкается лбом в его ключицу, все вдыхая и вдыхая запах его кожи.
-
Они снова останавливаются в невнятного вида мотеле, и, сидя на покрывале, Эдвард позволяет своему сознанию выйти из берегов в поисках белого пятна - Беллы - в море чужих мыслей.
В каком-то смысле это его успокаивает. Сейчас ему хотя бы не одиноко.
Где-то там у кого-то другого все складывается хорошо.
Эдвард зарывается ступнями в ворс ковра и ищет белое пятно.
Когда он, в конце концов, выныривает, Джейкоб сидит рядом на кровати и говорит по его мобильному.
- Просто он уже давно так сидит. Я так его и застал, когда пришел. Не знаю. Думаю, он ищет Беллу своими телепатическими фокусами или что-то типа того, - говорит Джейкоб, перекладывая телефон к другому уху и наклоняясь, чтобы развязать шнурки на пыльных ботинках. – Нет, я не смог взять ее след. Стараемся. - Пауза. – Ты уверена, что правильно предсказала? – Эдвард слышит, как голос Элис в трубке неласково сообщает Джейкобу о том, что будущее – штука непростая, и подавляет внезапно возникшую улыбку. – Понял, зря спросил. А есть еще варианты будущего, в которых она бегает где-нибудь поблизости?
Эдвард слегка толкает его в бок, и Джейкоб оборачивается в ответ, коротко улыбается и говорит в трубку:
- Эдвард вернулся из своих метафизических миров или где он там шлялся. Хочешь покричать на него? – Пауза. – Ладно. Счастливо.
Элис что-то говорит, когда Эдвард подносит трубку к уху.
- …а еще было что-то в Италии, но она, кажется, решила не делать этого, потому что я больше не вижу ничего оттуда, и я почти что уверена, что она в Аризоне, так что продолжайте караулить ее маму…
- Элис.
Она замолкает.
- Привет, - ее голос звучит отчего-то застенчиво, и Эдвард слышит, как где-то вдалеке Джаспер разговаривает с Эсме. На миг у него сжимается горло. – Джейкоб говорит, что в Фениксе вы Беллу не нашли.
- Нет никакого толку искать ее мысленно, - устало сообщает Эдвард. – Я прошелся по мыслям всех в этом городе, и либо я просто не вижу, либо ее здесь нет.
- Я могла ошибиться, - замечает Элис. – Я вижу ее сейчас по всему миру, но самые четкие видения – из Аризоны. Но я еще посмотрю. Как ты там?
- Нормально, - Эдвард наблюдает за Джейкобом, который включает дешевый телевизор и, подперев голову руками, смотрит на мелькающие на экране картинки. – Помнишь то свое видение в Нью-Йорке, Элис?
Несколько секунд из трубки доносится только тишина.
- У меня было много видений в Нью-Йорке, - осторожно отвечает она.
Переплетенные руки и ноги, темная и светлая кожа…
Эдвард игнорирует ее колебания, потому что она понимает, о каком видении идет речь, не может не понимать, и потому продолжает:
- Мне интересно, что случится, если оно сбудется?
Элис шумно втягивает воздух. Эдвард ждет, глядя на неподвижные стрелки часов, пока ведущий в телевизоре говорит что-то о войне. Он слышит дыхание Джейкоба.
- А оно сбылось? – спрашивает она так тихо, что он едва разбирает слова.
- Нет.
Разговор прерывается на целую минуту. Наконец, Элис вздыхает и медленно произносит:
- Я не могу настолько точно предсказывать будущее, Эдвард. Случиться может что угодно.
- Но просто… я не хочу больше никому навредить, - отвечает он, комкая пальцами покрывало и чувствуя, как рвется под ногтями дешевая ткань. – И ему тоже не хочу.
Джейкоб оборачивается, вопросительно подняв брови.
- Что поделаешь, - мягко произносит Элис. – Не у меня об этом стоит спрашивать, Эдвард.
Он заставляет себя говорить дальше, хоть слова и дерут горло.
- А с кем мне тогда об этом говорить? Ты предсказываешь будущее, вот и скажи мне, причиню я ему вред или нет.
- Я не могу на такое отвечать, - голос Элис тихий и подавленный, где-то на заднем плане Джаспер интересуется, все ли с ней в порядке. – Мне пора. Не забывай, что я тебя люблю. Звони, если что-то будет нужно.
Эдвард не вешает трубку, и вскоре короткий гудок начинает резать слух.
- Что это было? – спрашивает Джейкоб, усаживаясь на соседней кровати и склонив голову набок.
Эдвард бросает телефон на тумбочку, разглядывает ступни, и думает, что лучше бы сейчас провалиться, чем сидеть, будто онемев.
- Ничего, - бормочет он.
Джейкоб пару секунд изучает его.
- Ладно, - говорит он с недоверием, но все равно отворачивается к телевизору.
Эдвард тоже смотрит туда, но видит только заполняющие экран вспышки зеленых и красных точек, никак не складывающиеся в единую картинку.
-
Если бы ему нужно было выразить словами то, как он себя сейчас чувствовал – насквозь больным и совершенно запутавшимся, – он бы сказал (впрочем, неясно – кому, ведь в такие моменты единственным возможным собеседником ему представлялся лишь он сам), что ожидал чего-то более поэтичного. Но не тут-то было. Это мучительно неловко, слишком резко и, что самое главное, просто больно.
Собственный двойник в его мыслях кивает, и Эдвард пытается опровергнуть то, что он внезапно понял – он больше не страдает из-за Беллы. Он страдает только из-за того, во что он превратился, и как разрушил ее и свою собственную жизни.
-
Стоит поздняя ночь, на небо проливается оранжевый отсвет фонарей, а Джейкоб не спит. Притворяется, что спит, но от Эдварда не ускользает малейшая перемена в его дыхании – после стольких бессонных ночей, проведенных рядом с ним спящим, слушая, как работают его легкие. Эдвард не пытается прочесть его мысли, но его изводит вопрос - о чем же думает Джейкоб в такой ранний час.
Стрелки часов прилипли к циферблату. Эдвард ждет.
- Ты же не спишь, правда? – наконец спрашивает он.
Он чувствует, как Джейкоб рядом с ним напрягается.
- Я же вижу, что не спишь. Что случилось?
Помедлив, Джейкоб переворачивается, подпирает голову рукой и внимательно смотрит на Эдварда непроницаемым взглядом.
- А что, мысли прочесть не можешь?
Это должно было прозвучать более язвительно, но темнота и тишина работают против него, выпивают до дна весь яд из его слов и оставляют только покорность.
Эдвард позволяет себе закрыть глаза и тянется к сознанию Джейкоба. Сегодня его не встречают привычные преграды, его мысли беспрепятственно переплетаются с мыслями оборотня.
Пиздец как фигово. Скучаю по Белле, по старым временам. Я тебя вижу насквозь, знаешь, я знаю, кто ты. Я хочу, чтобы все было честно. Хочу новую жизнь. Хочу тебя.
Они вместе – зрачки Эдварда расширены, рот блестит от слюны. Они целуются, они трахаются…
Эдвард с силой выдирается прочь из этих мыслей, так стремительно, что даже отшатывается к самому краю кровати, цепляясь пальцами за грубые простыни. Джейкоб молча наблюдает за ним.
- Ты не можешь этого хотеть, - в ужасе шепчет Эдвард.
Джейкоб все так же прямо глядит на него, как будто знает, что все ему дозволено, и он действительно видит Эдварда насквозь. Может, так оно и есть.
- Почему нет?
- Не можешь и все, - голос Эдварда взвивается и звучит почти истерично. – Из всех людей в мире тебе уж точно такого хотеть не положено.
- Что, какие-то проблемы с пидорами? – скучным тоном спрашивает Джейкоб, но в выражении его лица начинает просматриваться угроза.
Отнюдь не новая мысль для Эдварда – гомофобия. Он пожил в те времена, когда содомия каралась смертью. Но за многие годы, когда он не делил ни с кем постель и не соблазнялся обществом женщин, он начал задумываться. Целый век тщательного самокопания – достаточный срок, чтобы перестать сомневаться в собственной бисексуальности.
- Дело не в этом.
- Тогда в чем?
Эдвард нервно сглатывает.
- Я причиню тебе боль, - хрипло выдает он. – Просто причиню боль.
- Хоть тебе так и не нравится это признавать, мы равны, - возражает Джейкоб. – Да, абсолютно разные, но равные по силе. Ты точно не сможешь навредить мне больше, чем я тебе позволю.
Эдвард качает головой.
- Я вообще не хочу тебе чем-то навредить.
- А чем ты думал, это кончится, а, Эдвард? Зачем было так далеко заходить, если ты этого не хочешь?
У Эдварда нет ответа.
В повисшей тишине раздается щелчок – включилась система кондиционирования. Полиэстровая занавеска колышется на сквозняке. Джейкоб тянется к Эдварду и касается его щеки.
Эдвард не сопротивляется, не отталкивает Джейкоба. И ничего не предпринимает, когда Джейкоб притягивает его к себе и целует – целомудренно, не размыкая губ и крепко зажмурив глаза, просто и очень спокойно - в этой затхлой комнате мотеля.
Глава 4
-
-
30.01.2011 в 19:00-
-
30.01.2011 в 19:59-
-
30.01.2011 в 20:36Авалон...
Мы рады, что вам нравится.
-
-
30.01.2011 в 22:09Перевод выходит очень атмосферным. Огромное спасибо
-
-
30.01.2011 в 22:23-
-
31.01.2011 в 09:42а еще я окончательно запуталась как же автор относится к вампирскому питанию О_о то Эдвард внезапно пьет кофе, и ничего ему, нормально, то теперь он пьет чай только для вида, и потом будет, простите на прозе, блевать. Это у него только на чай такая реакция?) допустим, чай он выпил для отвода глаз Рене, то для отвода чьих глаз ему приходилось пить кофе? - посетителей? да им глубоко фиолетово, к тому же в какой-то момент именно Блэк сказал ему что-то типа "пей свой кофе."
не сходится у меня дебет с кредитом.
а еще подло так на самом интересном главу заканчивать)))
-
-
31.01.2011 в 11:22lemon tree, о, поверьте, у нас тоже не сходится!
Хотя касательно анатомии вампиров тут, конечно, слишком смело кое-что утверждается.
Про кофе мы тоже обратили внимание. Кто знает, может, такая реакция у него только на сладкий чай, приготовленный любимой тещей?
а еще подло так на самом интересном главу заканчивать)))
А то!
-
-
31.01.2011 в 11:51по канону про слезы не помню, а вот есть человеческую пищу для них тоже самое что для человека пожевать земельки. хотя да, Джек нифига не наблюдателен, ну и чай тещи кому угодно поперек горла станет
-
-
01.02.2011 в 17:59-
-
04.02.2011 в 00:18-
-
06.02.2011 в 16:18www.diary.ru/~Twilight-Slash/p145691774.htm
-
-
06.02.2011 в 18:31