Автор скотина!

[Twilight-Slash]

Автор знает, какая он сволочь, потому что выкладывает подарок на 8 марта 13 числа.... Но ему очень-очень стыдно!!!!
Пейринг стандартный для меня: Джейкоб\Эдвард. Рейтинг: маленький.
1-4 драблы, 5-6 стихи.

Раз. Игра в слова

Раз. Игра в слова

Наше счастье с тобою уже невозможно
Мы с тобою давно так грешны и безбожны
Я тебе предлагаю: сыграй со мной в игры
В те, что некогда где-то придумали тигры
Что, рулетка, Блэк Джек? Это все ерунда.
Мы с тобою, как в смерть, поиграем в слова...


- От тебя несет псиной! - шипит Эдвард.
- А ты воняешь гнилью, - рычит Джейкоб.
Бэлла вздыхает и думает, что они слишком похожи...
Она уже в сотый раз жалеет, что согласилась помочь Джейкобу с экзаменом по английскому языку. И в тысячный, что забыла предупредить об этом Эдварда.
- Бэлла, ты включила компьютер? Кино какое-то? - спрашивает Чарли с первого этажа, не утруждая себя подняться и посмотреть.
- Да! - кричит в ответ Бэлла. Она торопливо закрывает дверь и жестами приказывает парням замолчать или, хотя бы, разговаривать потише, - Я сейчас убавлю!
"Она такая смешная" - думает Джейкоб и Эдвард улыбается. Мимолетно, быстро, словно первый снег, его улыбка появляется и исчезает.
- Эдвард, я позанимаюсь с ним совсем немного, - клятвенно заверяет вампира Бэлла. Она говорит это и ждет, когда Эдвард исчезнет в проеме окна. Лишь привычно колыхнуться шторки, словно от летнего бриза.
- Я с радостью тебе помогу, - ласково улыбается ей Эдвард и ложится на ее кровать, закидывая руки за голову.
- Ладно, Джейк, давай начнем, - примирительно говорит Бэлла, берет толстый словарь и смотрит на друга. Джейкоб слегка оборачивается и хмуро смотрит на Эдварда.
- И не надейся, - ухмыляется вампир в ответ на немой вопрос. Он грациозно подхватывает раскрытую книгу и с интересом начинает читать, словно он пару минут назад оторвался от этого увлекательнейшего занятия.
Бэлла спрашивает его достаточно легкие слова. Джейкоб в ответ должен дать слово-объяснение. Это почти игра, но очень скучная. Джейкоб никогда не любил подобных игр.
- Волонтер, - спрашивает Бэлла, ведя пальцем по напечатанным буковкам.
- Доброволец, - мгновенно отвечает Джейкоб. Они занимаются так уже почти час, а вампир даже с места не двигается, лишь осторожно перелистывает странички. И этот звук похож на шелест падающих листьев.
- Правильно, - улыбается Бэлла, - Я сейчас еще что-нибудь найду.
- Претенциозность, - неожиданно говорит Эдвард, не отрываясь от книги. Джейкоб и Бэлла переглядываются, а затем кидаются к словарям. Когда Эдвард говорит ему слова, Джейкоб думает, что он издевается.
Ортодоксальный.
Индифферентный.
Легитимный.
Сперва оборотню кажется, что он и слов-то таких не знает. А затем начинает вспоминать, что где-то их слышал.
Непреклонный.
Безразличный.
Законный.
Это словно игра. Словно Эдвард бросает ему вызов. И он не может не ответить.
- Превентивный.
- Предупреждающий.
Почему-то, Эдвард улыбается каждому правильному ответу, а если Джейк не знает чего-то, подробно объясняет. Эдвард стоит у окна, а Джейкоб бездумно крутит ручку между пальцами. Дурная такая привычка. Перед ним лежит несколько листов, исписанных неровным подчерком оборотня.
- Ты пишешь, как курица лапой, - спокойно говорит вампир. Впервые - не пытаясь задеть, не стараясь обидеть. Джейкоб ухмыляется, словно это самое большое его достижение в жизни.
Когда Эдвард в очередной раз говорит ему слово, Джейкоб хмурится.
- Как это пишется? - он нерешительно касается стержнем ручки белого листа. Между бровей залегает морщинка, а еще он немного морщит нос.
Эдвард нависает над ним. Его ледяные пальцы нетерпеливо выхватывают ручку, но движение кисти осторожны и грациозны. Наверное, поэтому слово, выведенное на бумаги, ярким пятном выделяется на фоне остальных. Амбивалентный. Двойственный.
Бэлла давно спит, улыбаясь во сне. Но уйти отсюда они не могут. Это - их Швейцария. Место, окруженное тысячелетней войной, но находящееся вне всяких войн.
Вампир, который не хочет убивать людей. Оборотень, который не хочет убивать вампиров. В них обоих так много все искусственного. Так много от прошлого, так много от предрассудков. Они оба могут убить. Могут, правда....
Они стараются говорить как можно тише, и их шепот похож на разговор двух заговорщиков.
- Утрировать.
- Преувеличивать.
В свете настольной лампы глаза Джейкоба кажутся еще темней. В свете настольной лампы кожа Эдварда не выглядит такой болезной.
- Тактильный.
- Осязаемый, - тихо отвечает Джейкоб. Эдвард сидит напротив него и смотрит своими неестественно желтыми глазами. И Джейкоб тоже смотрит. И на секунду что-то висит между ними. Что-то осязаемое...

- Блэк, Джейкоб! - голос у учительницы высокий и звонкий. Джейкоб поднимает голову, - Молодец! Честно говоря, не ожидала от вас такого отличного результата! Могли бы и друзей подтянуть, - она качает головой и отдает ему тест.
- Сколько у него неправильных ответов? - спрашивает Квил с интересом.
- Нисколько. Он правильно ответил на все вопросы.
Весь класс смотрит на него с удивлением. Но Джейкобу все равно. Почему-то он отчетливо помнит, как вампир обернулся и помахал ему на прощание.

Два. Ты знаешь наизусть

Два. Ты знаешь наизусть...

Джейкоб идет через лес. В его руках белеют листы с неровными столбцами букв. Иногда, временами, оборотни из стаи бывают невыносимы. Именно поэтому, Джейкоб идет вдоль границы с вампирами в одну из теплых весенних ночей. Он и сам не может поверить, зачем он здесь.
Он сидит на берегу быстрой реки и читает стихи.
- Что ты здесь делаешь? - Джейкоб отрывает глаза от написанного и видит на другом берегу вампира. Эдвард сидит, прижав одну ногу к груди, почти касаясь воды другой ногой.
- Читаю, - отвечает Джейкоб, пожимая плечами. Им нет необходимости кричать, чтобы быть услышанными.
- Что?
- Стихи.
- И как тебе?
- Ерунда полная, - вздыхает Джейкоб и откладывает листы.
- Тогда зачем ты это читаешь? - мягко смеется Эдвард.
- Мне нужно написать эссе по литературе, а я даже не знаю о чем писать. Если не напишу, меня оставят учиться летом.
- Тебе что, совсем ничего не нравится? - вампир склонил голову на бок.
- Ну, есть один. Вот этот, - Джейкоб негромко зачитал стих вслух.
- Красивый, - кивнул Эдвард, - Ты знаешь, что он написал его своему любовнику?
- Он был... геем? - глаза Джейкоба едва заметно расширяются.
- Нет. Я думаю, он просто любил его.
Они смотрят друг другу в глаза через эту границу. Эдвард улыбнулся и неожиданно начинает читать стих наизусть:

Война - войной, любовь - любовью
И наша жизнь для них не стоит ни гроша
И если надо - грудью вас прикрою
От пули меткой иль от острого ножа.

Река шумит совсем тихо. Воды, соединяясь с ветром в листве, создают странную музыку, в которую идеальным дополнением вплетается голос вампира.

Ты знаешь, глупо говорить стихами
Ты не прочел ни разу их за прошлые года
И освещая путь себе красивыми свечами
Ты о подсвечнике не думал никогда.

Кто я тебе? Вопрос давно не нужен
Ты все решил давно, не думая о том
Как я люблю, чтоб был ты мной разбужен
Или когда ты прячешься со мною под зонтом

Голос словно гипнотизирует оборотня. Ему кажется, он может видит самого поэта -высокого темноволосого англичанина, одетого в военную форму - и его избранника. Они оба чем-то похожи. Джейкоб видел их на старой фотографии времен Второй мировой войны.

Мой Сударь! Ах, официально...
Вы встретили ее, наверно, на балу
Меня зовете завтра на венчанье?
Простите, Сударь, вряд ли я приду...

И долго глупо стоя у порога
Перед попыткою начать свой путь
У вас я попрошу совсем немного:
Меня ты просто вспомни как-нибудь...

- Неужели так можно? - спрашивает Джейкоб, когда бархатный голос затих.
- Безответно любить человека всю жизнь? - спрашивает Эдвард, смотря на звезды, - Да, наверное, можно.
Джейкоб хочет еще что-то спросить, но он молчит. Почему-то он совершенно точно знает, о чем будет его эссе.
- Ты знаешь эти стихи наизусть? - спрашивает оборотень.
В ответ Эдвард просто улыбается.
- А ты когда-нибудь влюблялся... ну...
- Да, - просто отвечает вампир, не заставляя Джейкоба продолжать.
Это все так нелепо и странно. Они сидят по разным берегам и читают друг другу стихи....

Три.Воспоминания

Три. Воспоминания.

Не надо стараться влюбится в меня
Не надо пытаться понять и простить
Живи свою жизнь ее лишь любя
Меня же ты можешь просто забыть

Но ты понимаешь все это и сам
И ты ненавидишь лишь эту войну
Проводишь рукой по усталым глазам
И шепчешь в ответ: Никуда не уйду

Ледяная ладонь невесомо касается его плеча – совсем на секунду – и по всему телу пробегает противная дрожь.
- Джейкоб! - Бэлла выбегает за ним. Она легонько топает по ступенькам.
- Что? - он резко разворачивается.
- Что случилось? Мне казалось, вы с Эдвардом начали ладить! - она останавливается за пару шагов от него. На улице холодает под вечер и Бэлла зябко кутается в кофту.
- Все в порядке, - отвечает оборотень, поднимая руки вверх, словно сдается, - Мне просто надо домой.
Он просто оборачивается и бежит через лес. Вампир настигает его у самой границы. Он просто появляется перед ним, и Джейкоб оказывается вынужден остановиться.
- Обернись, - говорит Эдвард. И оборотень оборачивается. Джейкоб нервно передергивает плечами.
- Я предпочитаю знать, что я сделал не так, - спокойно говорит вампир.
- Дело не в тебе, - качает головой Джейк.
- А в чем?
- Да какая разница! – Джейкоб разворачивается, чтобы уйти, но Эдвард ловит его за запястье.
- Разница есть, иначе я бы не спрашивал.
Джейк вырывает свою руку резким движением. Они стоят и молча смотрят друг на друга. А потом Джейк вдруг начинает говорить:
- Мне восемь, когда мы попали в аварию. Мы ехали из Сиетла вместе с родителями. Я спал на заднем сидении, когда все случилось. Грузовик врезался в мамину сторону. Я почти ничего не запомнил, лишь помню, что когда я открыл глаза, она лежала на асфальте в нескольких метрах от машины. Просто...
- У нее была такая же холодная кожа, как у меня, - заканчивает за него Эдвард. В его голосе слышится боль.
Вместо ответа Джейк просто кивает. Они стоят в тишине леса и просто молчат.
- А знаешь, - неожиданно Эдвард разрывает тишину, и Джейку кажется, что звук ее разрушения похож на звук разрываемого шелка. - Мне было семнадцать, когда умерла моя мама. Мы оба заразились испанкой. Когда она умирала, ее кожа обжигала...
- Совсем, как моя, - заканчивает Джейкоб.
И они снова молчат. В тишине, его слышен лишь шорох листвы, Эдвард осторожно касается щеки Джейкоба, а Джейк накрывает его пальцы своей ладонью.
Это движение вызывает в обоих самые страшные воспоминания в жизни, но они не останавливаются. Это прикосновение ломает все преграды, потому что самое главное - перетерпеть. Привыкнуть.
И они привыкают. Жестами, взглядами, прикосновениями.
Они привыкают не быть врагами. Привыкают случайно забывать оскорблять друг друга. Привыкают беззлобно бросать друг другу "Привет!". Привыкают к тысячи незаметных мелочей, от которых потом очень трудно отучиться.
Постепенно, с жертвами, но они привыкают друг к другу.

Четыре. Варианты

Четыре. Варианты.

Ты рада, красавица? Здесь мы сокрыты.
Ты рада, любимая? Здесь мы забыты.
Он тоже мог быть здесь, но эти дожди
Размыли границы, размыли пути
Ты плачешь, любимая? Что же не так?
Ах, да, для меня ведь теперь он не враг....

Эту милую особенность в Эдварде Джейкоб открывает случайно. Он говорит:
- Все могло быть иначе.
Но Эдвард твердо и уверенно отвечает:
- Нет.
- Почему? - в Джейкобе частенько просыпается это здоровое детское любопытство в стиле "Почему небо голубое?".
И Эдвард объясняет. Почему, зачем, откуда такие выводы и с чего это он взял. Медленно, методично они разбирают каждый вариант развития событий. А Бэлла просто молчит и слушает. Она не замечает, как это все превращается в занимательную игру для Джейка и Эдварда. Они могут обсуждать все: начиная от сражений Гражданской войны и заканчивая сюжетами глупых мелодрам. Со временем Бэлла вообще перестает их понимать.
- А так может быть? - спрашивает Джейкоб, чуть прищуриваясь.
- Хм... - Эдвард хмурит брови и о чем-то напряженно думает. Джейкоб смотрит на него с интересом.
- Может, - кивает Эдвард, задумчиво улыбаясь оборотню.
В такие моменты Бэлле кажется, что она здесь лишняя. В такие моменты ей кажется, что они и не враги вовсе. Так, старые друзья, увлеченные новой идеей. Идеей, которой ей никогда не понять. Она впервые жалеет, что Эдвард не может слышать ее мысли. Потому что когда они начинают так разговаривать, этими полуфразами, жестами, взглядами, ей кажется, что они уходят в свой мир. Мир, который отгорожен от неё толстым слоем стекла. Она может только смотреть. И ей до скрипа зубов хочется закричать: "Впустите меня!!!".
Но она молчит. Она, не отрываясь, смотрит на воду реки-границы. Они обзывает себя эгоисткой, но ничего не может с собой поделать. Она рада тому, что есть эта граница. Граница, которую они оба не способны пересечь.
Потому, что Бэлла знает один вариант, который пугает ее просто до чертиков...

Пять. Прошу тебя.

Пять. Прошу тебя

Прошу тебя, будь со мной честен
Ты знаешь все мысли в моей голове
Ответ мой несказанный тоже известен
Мы были друзьями когда-то во сне

Прошу тебя, будь со мной верен
Предателей с детства я не терплю
Проблема лишь в том, что я не уверен
Когда ты предашь... Смогу ли? Убью?

Прошу тебя, будь со мной нежен
И пусть моя просьба немного странна
Прости, я, наверное, брежу
Прошу, кем-нибудь, но побудь для меня

Прошу тебя, будь со мной рядом
Ты тот, кто, наверно, смутно знаком
И ты задержись на мне ТЕМ САМЫМ взглядом
Ах, да, ты ведь тот, кто был мне врагом....

Шесть. Джейкобу.

Шесть. Джейкобу.

Вражда враждою вскормлена: нам все иль ничего
Загублена, закопана, забыта все равно
И ненависть кровавая в твоих больших глазах
Ну, вот, мы, волк, и встретились с тобою во врагах
Судить нас больше некому, не судьи люди нам
Но медленно, но взвешенно, идешь ты по пятам
Скажи, волчонок, знаешь ли, что ты больнее бьешь
Когда почти мне кажется, что ты сейчас уйдешь
Мы втянуты, мы вскормлены в предчувствии беды
Мы созданы солдатами для мировой войны
Постой, волчонок, тише, ответь мне на вопрос
Тебе хоть раз, да снилось, что небо полно звезд?
Тебе хоть раз да снились цветочные поля?
И делай все, что хочешь, но не бросай меня....